Главной культурной доминантой г. Елгавы, бесспорно, является Елгавский дворец. В стиле русского барокко 18 века построенное здание Латвийского Сельскохозяйственного университета в прошлом было тесно связано с верховной властью Российской империи. Военные, дворянство и сами русские цари неоднократно посещали Митаву, сначала как гости герцогства Курляндского, а позднее как правители Курляндской губернии.
…Предшественника нынешнего дворца, так называемый, Старый замок Кетлеровской династии (до Бирона), по крайней мере, 3 раза почтил своим присутствием царь Петр Великий; он же лично осаждал его со своей молодой армией в августе 1705 года и, овладев им 5 сентября, захватил изрядное количество мушкетов, пушек, ядер и других трофеев шведского гарнизона под командованием полковника Кнорринга. Здесь же при подписании капитуляции у Кнорринга Петром Первым была затребована особая расписка по факту варварского разграбления шведскими солдатами фамильной усыпальницы герцогов. Из 290 различных видов захваченных Петром пушек, примерно 13 до сих пор рассеяны в земле окрестностей Елгавского дворца. По словам опытного инженера-специалиста Сельскохозяйственного университета Валдиса Аболиньша, места нахождения части этих старинных артиллерийских орудий эпохи Великой Северной войны известны: здешний 3-х метровый культурный слой земли буквально кишит (нашпигован) ими, некоторые лежат близко к поверхности земли и ждут спонсоров своего возрождения в новом качестве культурно-туристического обьекта 21 века при дворце или в городе. Проектами по изготовлению памятных лафетов для одной из пушек занимается в настоящее время одна из русских общественных организаций Елгавы…
Стены и залы Елгавского дворца многое повидали за свою 270-летнюю богатейшую историю. Поэтому весьма символично, что в 2008 год юбилейных торжеств и издания нашего буклета, есть повод вспомнить и французского короля-изгнанника, Людовика XVIII, двух знаменитых в истории Европы итальянцев-авантюристов - обольстителя женских сердец Джакомо Казанову и мага-колдуна Калиостро, великого русского полководца Александра Васильевича Суворова, писателей Д.Фонвизина и Н.Карамзина и многих других неохваченных нашим очерком личностей. Это лишь прелюдия к экскурсу по Елгавскому дворцу во времени…
Истоки современного Елгавского дворца, его богатейшую историю, неразрывно связанную с Россией, стоит искать в далеком в 1697 году. Тогда молодой и энергичный русский царь Петр Первый решился на необычное, для патриархальной и промышленно отсталой России, путешествие в Западную Европу: за опытом и знакомством с ее порядками и новейшими технологиями того времени, а также заключением ряда союзов (договоров) на случай войны с турками и шведами. Цели и задачи этой невиданной и рискованной затеи был намного шире и глубже обычных дипломатических миссий того времени. Сам русский царь, причем инкогнито (под вымышленным именем волонтера Петра Михайлова) стоял во главе этого Великого Путешествия в Российско-Европейской истории. Он приказал отобрать в него юношей из многих дворянских и прочих сословий. Главными вдохновителями и организаторами этой крупномасштабной поездки по Западу были его любимые учителя и советники-иностранцы Франц Лефорт и Патрик Гордон. Кроме Ф.Лефорта начальниками подразделений посольства были первые сподвижники Петра Ф.Головин, Возницин и другие, Именно они управляли этой огромной дипломатической миссией в 255 человек, которая покинув границы Московского государства, оставила немеркнущую историческую память о себе начальным этапом передвижения по большей части территории Латвии (свидетельство наивыгоднейшего транзитного геоположения и для современной Латвии в новых условиях Евросоюза !). Путь лежал через Ригу, Митаву, Либаву и далее морем на Кенигсберг, Антверпен, Саардам, Лондон, Вену, Варшаву… Как опытным царедворцам, так и молодым подданным Российского царства предстояло познакомиться с системой ценностей западноевропейской цивилизации, во многом не известных допетровской России.
Рига в то время, как известно, принадлежала шведской короне. Столица Лифляндии была основательно укреплена от любого неприятеля, но это не смущало 25-летнего Петра, увлеченного созданием регулярной армии в России и военной тематикой. По молодости лет, был он крайне эмоционален и любознателен. Его интересовали любые бастионы и фортификации, вся оборонная система Риги. Из-за своего рода, некомпитентности отностельно военных секретов шведов, русский царь довольно безцеримонно взбирался на любые башни и выступы, срисовывая или записывая все подряд наблюдения. Случалось, что шведские солдаты буквально стягивали его, как мальчишку с забора, подозревая в шпионаже. Свою негативную роль в холодном приеме русского монарха сыграла недипломатичность и недальновидность тогдашнего шведского коменданта г.Риги Эрика Дальберга (инженера-фортификатора по призванию). Царя уже хотели силой выдворить из Риги, арестовать (есть и версия готовившегося покушения на его жизнь). Так не очень дружелюбно, а порой враждебно была встречена дипломатическая миссия Русского Двора в марте1697 года в столице Лифляндии. Царь, припугнутый недоверием шведских властей и из соображений личной безопасности принял решение резко сократиь свое пребывание в Риге и на лодке заезжих литовских купцов, спешно переправился через Даугаву и, опередив свое посольство, которое еще оставалоь в Риге, последовал в Митаву.
Словно контраст рижским злоключениям, в Митаве Петра ждал теплейший прием. Герцог, Фридрих Казимир, на всей дороге от моста ведущей к замку приказал выстроить почетный караул из личной гвардии, а также выслал ему на встречу золоченую карету. Торжественный вьезд Петра в Митаву приветствовали сотни горожан всех сословий, а самый большой в бывшей Курляндии колокол (установлен в 1696 году, сейчас его фрагмент – экспонат дворцового музея) башни Свято-Троицкой церкви - духовного символа здешних немцев – сопровождал Его Царское Величество непрерывным звоном. Тогдашний правитель Курляндии был сыном легендарного герцога Якова Кетлера, в честь которого сегодня переименована центральная площадь (бывшая Ленина) Елгавы. Герцог Яков Кетлер был известным судостроителем, владельцем судоверфей в Лиепае и Вентспилсе, ведущим экспортером парусников в Западную Европу. Он умело поставил на первый план своей деятельности хозяйственную политику в подвластном ему крохотном государстве, в результате чего был сказочно богат и являлся одно время даже кредитором для многих западноевропейских монарших дворов, в том числе и Английской королевы. О приобретенных на коммерческой основе и десяток лет принадлежавших нашему герцогу паре колоний, в Гамбии и на острове Тобаго в Латинской Америке, до сих пор жива память в латвийском народе и слагаются легенды.
Митава, как один из первых традиционно-готических Прибалтийских городов, особенно интересовала Петра, так как перенимать для России новый опыт, быт, традиции и технологии предполагалось прежде всего от немцев. Предания гласят, что герцог Фридрих Казимир помимо личного приема, сопровождал молодого царя на прогулке в столице Курляндии, показывая все достопримечательности и ньюансы немецкого уклада. Он будто-бы впервые завел Петра в местную аптеку еще в Митаве, где в сосудах плавал не то заспиртованный крокодил, не то саламандра (животное южных широт, подобное ящерице), что привело русского царя к истинному изумлению; повторно царь наблюдал заспиртованную саламандру в Лиепае Трудно сказать, было ли именно это поводом для идеи основания первого в России музея - Кунст-Камеры в Санкт-Петербурге, что вполне вероятно, поскольку немало исторических источников подтверждают факты посещения и неподдельного интереса царя во время поездок по Европе к тамошним аптекам и их диковинкам, начиная с Курляндии…
Задержка царя с посольством из-за наводнения в Митаве в апреле на 10 дней не пропала даром: в течении ее были проведены важные переговоры с Курляндским герцогом о возможном союзничестве в войне против Турции, что предполагалось первоначально, но позднее, по ходу поездки Петра по Европе, переросло в создание альянса против Швеции. Теперь уже первостепенным вопросом Российской политики стала борьба за выход к Балтийскому морю. Переговоры с Фридрихом Казимиром были успешными, герцог обещал поддержку своей армии на случай войны. Его брат Фердинанд, последний из Кетлеров участвовал в составе Польско-Саксонской армии короля Августа Сильного в в безуспешной осаде Риги в 1701 году.
Другой момент этих встреч был, тогда еще вскользь, отмечен идеей о возможном замужестве племянницы Петра Анны Иоанновны за сыном герцога, Фридрихом Вильгельмом. Петр, при случае, как бы невзначай, брал на руки маленького Фрицку (Фридриха Вильгельма), приговаривая в том духе, что бравый жених растет для его племянницы Аннушки Царь задумал далеко идущие планы по породнению монарших династий. Эта традиция была довольно распространена в Западной Европе, но позабытая со времен Ярослава Мудрого в тогдашней России. К этой теме уже основательно подошли после Полтавской битвы осенью 1709 на переговорах между представителями монарших дворов России и Курляндии.
Дальнейший путь Петра, жаждавшего знаний, лежал в Либаву, откуда он на зафрахтованном судне в качестве простого пассажира поплыл в Кенигсберг. В нынешнем Калининграде состоялась первая встреча с прусским королем и были с отличием окончены артиллерийские курсы подполковника Штернфельда. Впереди предстояли масса судьбоносных встреч, знакомств. приемов и переговоров, плотницко-судостроительная практика в Голландии (Саардаме и Амстердаме), перенятие опыта в технике, оружейной промышленности, судостроении, медицине и многих других сферах жизни западноевропейских стран.
В 1700 году началась Великая Северная война, которая не обошла стороной и Курляндию. В период 1705 года здесь также развернулся театр военных действий (осада важных курляндских крепостей Митавы и Бауски, известное Мурмуйжское сражение между корпусами Б.П.Шереметева и А.Левенгаупта). Однако лишь после поворотной Полтавской победы в Полтавской битве, когда превосходство русских стало очевидным, Петр решил осуществить давнюю мечту: организовать свадьбу своей племянницы с сыном герцога Курляндского. Осенью 1709 года, Петр лично участвует в заключительных переговорах и составлении договора с герцогским двором о бракососочетании русской царевны и сына герцога. Сам жених, Фридрих Вильгельм, к моменту переговоров оканчивал Кавалерийскую школу в Пруссии.
Невеста, Анна Иоанновна, в тогдашней типично российской традиции патриархата и превосходства мужчины, ничего не решала. Петр, в свойственной ему грубоватой манере, приказал выйти за Фридриха замуж из политических соображений. Поступая в духе своего времени Петр, как глава Дома Романовых, совершенно не считался ни с чуствами обоих новобрачных, ни с печальными последствиями, навязанного по расчету брака. Однако надо воздать должное русскому царю в том, что отдельным пунктом брачного договора было закреплено: Анна Иоанновна, несмотря на предстоявшую жизнь среди преимущественно лютеранского населения Митавы (немцев и латышей), останется в лоне православной церкви. Поскольку в столице Курляндии, в которой предстояло жить племяннице Петра в то время вообще не имелось православных храмов, согласно договору курляндцам вменялось в обязанность возвести у себя в городе первый православный храм для нужд Ее Светлости и Двора при ней. Именно с первой деревянной церквушечки рядом с нынешним городским музеем начался исторический отсчет времени Православия в Курляндской столице. Храм этот стоит и поныне, правда, в измененном перестройками виде. Любой путник, заехав в Елгаву, обратит внимание на голубые купола большого собора во имя Святых Праведных Симеона и Анны в византийском стиле и элементами барокко. Это не случайно, так как сам великий зодчий Санкт-Петербургских дворцовых ансамблей итальянского происхождения, о котором ниже пойдет речь, приложил руку в архитектуру легендарного елгавского храма.
Петр, с детства наделенный политическим чутьем, предвидел, что Анна Иоанновна, будучи женой Курляндского герцога Фридриха Вильгельма, и живя в Митаве, будет, говоря современным языком, лоббировать интересы России. На политику российского влияния и сделал ставку русский царь в Курляндии, что не сразу, но через века ярко отразилось на богатстве и своеобразии культурно-исторического наследия Земгальского региона современной Латвии.
Отдельной истории заслуживает сама свадьба, сыгранная в Санкт-Петербурге поздней осенью 1710 года. Особая помпезность всех церемоний, „игра на публику”, необычное для многочисленной немецкой делегации гостей шоу в чисто русском, широко-разгульном стиле, отличали это торжество от привычных.
Петр Алексеевич, сам как организатор и тамада свадьбы, строго следил за наполняемостью и осушением бокалов с вином и водкой, лично подливал это молодым и выпивал за их здравицу (видимо не в лучших обычаях русского застолья, не знавшего меры в питие). Столы ломились от яств (блюд) и выпивки: немереное количество водки, вин, ликеров и коньяка, зажаренных целиком поросят отразилось потом на судьбах людских В неописуемый восторг пришла публика, когда из огромнейшего пирога на столе, в виде своеобразной начинки выскочили карлик с карлицей и станцевали менуэт для новобрачных. Удивительно, как вообще они там уместились?!. Еще заранее царь Петр особым указом приказал для этой свадьбы собрать лилипутов со всех российских губерний; в Петербург их свезли десятками. Многие подробности этого пира на весь мир и его печальный итог стали теперь уже достоянием российско-латвийской истории. Девятнадцатилетний герцог был еще очень молод и слаб в плане русской выпивки, а царский обычай того времени в принудительном порядке пить водку, строго соблюдался. Немцам приходилось считаться с тем, как бы не попасть в царскую немилость или под обвиненение в неуважении русских традиций. Дозированный западноевропейский этикет питья, увы, еще отсутствовал!
Развязка, длившейся почти два месяца (с ноября по конец декабря) и нерпривычной для немцев свадьбы, наступила сразу после нее, на одиннадцатый день января 1711 года, когда уже покинувшая Санкт-Петербург карета, с измученными пьянством новобрачными, направилась в Митаву. В дороге, не успев отьехать, Фридриху Вильгельму прямо в карете стало плохо, пришлось делать экстренную остановку на первом постоялом дворе в 40 верстах от С-Петербурга. Ни чем не смог помочь и лекарь, срочно вызванный к находившемуся уже без сознания, несчастному супругу бедной Анны (тем более практиковавшимся тогда еще кровопусканием). Герцог, по выражению историка Ключевского «испустив дух спиртной» скончался. Есть несколько версий ученых по поводу причин его смерти. Помимо итогов чрезмерного пьянства, заслуживает доверия и факт вспышки острого восполения легких из-за стоявших под Петербургом в тот день сибирских морозов под -40 градусов. Права народная мудрость, выраженная русской пословицей „что русскому хорошо, то немцу – смерть”.
Почти 17 лет русская герцогиня-вдова жила и правила в Елгаве, столице Курляндии, а традиция представлять здесь русскую армию началась с небольшого гарнизона, выделеных для ее охраны русских солдат. Позднее, во дворце квартировались 114 Новоторжский пехотный и 19 драгунский Архангелогородский полки. Ее канцелярией на первых порах управлял приставленный к Анне Иоанновне Петром дипломат-резидент А.П. Бестужев-Рюмин. Он негласно следил за ней из соображений российских интересов и слал регулярные донесения царю о „бабьем поведении” здесь русской царевны, совершенно не готовой к выпавшей на ее долю судьбе. Этот длительный период в молодости Анны Иоанновны - с тоскою по милой сердцу Москве, по родному Измайлову, по родственникам и друзьям, нехваткой выделявшихся ей русской казной средств, несчастной любовью и постоянным. вмешательством в Ее личную жизнь самого Петра, его соратника А.Меншикова и других царедворцев, самым непосредственным образом сказался на ее характере, как будущей царицы. Вынужденная волею обстоятельств перенимать немецкий язык, традиции и нравы Курляндского общества она постепенно начала отдавать тому предпочтение и более всего доверять немецким дворянам, нежели русским. Ее женская жестокость ее проявилась во многих казнях неугодных Ей и ее Двору лиц. Все это нашло свой отпечаток на эпохе ее правления в России (1730-1740), подробно описанный известными русскими писателями-историками Н.Карамзиным, В.Ключевским, И.Лажечниковым, В.Пикулем.
Судьбоносным стал для Анны Иоанновны 1718 год, когда в ее канцелярию поступил на службу сын владельца Калнциемского поместья – Эрнст Иоганн Бирон. Молодой мелкопоместный дворянин (из не очень богатого рода Бюренов, но на редкость исполнительный, педантичный, с хозяйственной хваткой, распорядительный с чрезмерными карьерными амбициями , да к тому же еще и галантный кавалер, имевший за плечами репутацию дуэлянта (все то, чего так не хватало русской женской душе, к тому же вдове в расцвете лет, что как правило, компенсируется в иностранцах), уже тогда он завоевал симпатии и определенное доверием Анны. Став любовниками, они сообща сумели вытеснить с поля влияния Бестужева, которого Петр отозвал в С-Петербург. К сожалению, под давлением политических обстоятельств, ей так и не удалось второй раз выйти замуж (в том числе и за Бирона). …Надо отметить, что в Митавский период жизни у Анны Иоанновн была любовная интрига с самим прославленным принцем Морицем Саксонским, чуть было не переросшая в свадьбу, но расстроенная встречными интригами всесильного тогда А. Меншикова в 1727 году. Однако вопреки всем политическим давлениям на ее личную жизнь, она сумела продвинуть своего ставленника Э.И.Бирона по служебной лестнице, сделав его сначала камер-юнкером, а за тем камердинером – придворным управляющим Двора герцогини. Она еще больше укрепилась в доверии к нему. В годы герцогства в Митаве Анна совершила, своего рода, амурный маневр, женив его на одной из своих фрейлин (придворных девушек), Бенигне Готтлиб (аристократке из прусского рода Троттен фон Трейден), образовав „семейный треугольник” при Дворе. Отныне лишь Бирон был вправе без стука находиться при Анне Иоанновне, с семьей которого она и позже регулярно обедала в Зимнем дворце С-Петербурга. Историками до сих пор оспаривается материнство Бенигны относительно ее младшего сына Карла (Карлуши) Бирона. К 1724 году Бирон и Анна были уже неразлучны во многих отношениях и на коронацию Екатерины Первой в Москву они приехали уже как светская пара. Между тем, у них была общая страсть к лошадям, выездке, герцогиня была хорошей наездницей, а ее охотничий глаз имел репутацию, настоящей русской «бой-бабы».
Когда в 1725 году умер царь Петр Великий, начался период нестабильности и политических интриг в среде его сподвижников, не сумевших пройти испытание властью. В России Екатерину Первую (Марту Скавронскую), жену покойного Петра, неудачно опиравшуюся на Меньшикова (тот под старость лет метил на неограниченную власть над империей), сменил внук Петра Великого, несовершеннолетний Петр Второй. Он попал под дурное влияние князей Долгорукких, интриговаших против А.Меншикова и имевших свои тайные притязания на власть. Так или иначе именно они своим развратным поведением и пьянством, превратили в марионетку своей игры доверчивого и неопытного 16-летнего монарха-подростка, внезапно умершего от оспы в 1729 году…
Период кратких межвластий закончился в 1730 году, когда запутавшиеся в интригах придворные во главе с теми же князьями Долгорукими из корыстных побуждений решили ограничить самодержавие в России некоторыми договорными условиями (кондициями) для манипуляций будущим монархом. С этой целью они пригласили на вакантный русский трон вполне нейтральную, на их взгляд, фигуру „курляндской затворницы” – герцогини Анны Иоанновны из Митавы. Однако, осуществить свои тайные помыслы им не удалось. Предложив претендентке в царицы подписать согласительные кондиции на ограничение ее власти, инициаторы этой затеи - заговорщики из т.н. Тайного Верховного совета во главе с теми же Долгорукими, грубо просчитались, так как Анна Иоанновна неожиданно нарушила правила политической игры верховников, и на глазах у изумленной публики порвала документ, подписанный недавно в Митаве. Анна, в своих намерениях решила продолжить традицию своего великого дяди на неограниченную самодержавную власть и оперлась на, тогда не принимавшуюся всерьез, пронемецкую группировку дворян, преимущественно выходцев из Курляндии, а также Лифляндии и Эстляндии. Они то, граф А. Остерман, Б. Миних, братья Левенвольде, Кайзерлинги и другие знатные балтонемцы на русской службе, имевшие со времен Петра Первого влияние при русском дворе, и подержали Анну и соответственно ее фаворита Эрнста Бирона в поворотный для России час. Именно с последним была связана вся Российская политика текущего десятилетия 30-х годов 18 века, получившая в русском народе название Бироновщины (засилье немцев на всех должностях и во всех эшелонах российской власти). А так называемая прорусская группировка дворян, а с ними все нелояльные Анне и Бирону личности были подвергнуты опале, многие из них были сосланы в Сибирь. Они люто не навидели Бирона и Анну, так как опьяненные своею самоуверенностью, они не дооценили трезвый немецкий расчет и скрытые симпатии Анны, вынесенные ею из пребывания в Митаве.
Таким образом в 1730 году немецкое дворянство (курляндская партия) при царском двре выдвинуло Анну Иоанновну на русский трон, следствием чего стало 10-летие ее царствования и вошедшая в историю России и Латвии т.н. политика Бироновщины (противоречивейшее время в истории России). Характерными чертами Эрнста Иоганна Бирона были крайнее честолюбие, граничившее с высокомерием, при огромных хозяйственных амбициях и талантах администратора. Под их влиянием он решил оставить яркую память потомкам и, в подражении Петербургу и Версалю, построить себе великолепные дворцы в Рундале и Елгаве. Очередной свой титул графа Священной Римской Империи Бирон получил из рук Анны незадолго до еще одного судьбоносного подарка в его жизни. В 1737 году, при содействии его высокой пассии ему удалось обрести корону герцога Курлянского, так как в Данциге умер старый Фердинанд - последний из династии Кетлеров, не оставив потомков по мужской линии. Началась новая герцогская династия – Биронов. Идея крупномасштабного строительства дворцов барокко в Рундале и Елгаве вынашивалась в благоприяной обстановкего звездного часа на вершине власти в России и Курляндии. При Бироне была государственная казна и особое благоволение (расположение) царицы Анны Иоанновны, щедро одаривавшей своего фаворита деньгами и драгоценностями.
В Митаву из С-Петербурга рекой потекли русские деньги для воплощения давней мечты герцога. Елгавский дворец планировался, как главная резиденция герцога Курляндского, а Рундальский – как летняя. Непомерные амбиции Бирона нашли отражение и в масштабности задуманного, и при выброре места для своей новой резиденции. По его приказу полностью снесли, так называемый, Старый (рыцарский) замок Кетлеров. Этим символически подчеркивалась смена герцогской власти в Курляндии. Было пущено в ход огромное количечство взрывчатки, герцога не остановило даже наличие древнего кладбища на территории Старого замка, черепа и кости были здесь перемешаны с землей (свидетельство тому сегодня - уникальный экспонат в дворцовом музее и множество археологических тайн, окутавших сам Елгавский дворец).
Особую культурную значимость в возведении здешней бароккальной жемчужины 18 века приобрело авторство проекта и прямое участие в стройке века главного архитектора Русского Двора - Франческо Бартоломео Растрелли. Именно он по архитектурной моде того времени и благодаря своему гениальному таланту перенес топовый тогда стиль русского барокко в С-Петербурге и его пригородов, на латвийскую землю. Обладая редким творческим чутьем, он не только выполнял свои прямые обязанности проектного надзора, но был и отличным строительным подрядчиком, бухгалтером, импровизатором многих интерьерных наработок. По мнению современных экспертов, прооект Елгавского дворца явился своего рода, дипломной работой мастера, новаторством в развитии уже русского направления в европейской архитектуре стиля барокко.
Первый этап строительства самого огромного сооружения в странах Балтии пришелся на 1738 - 1740 годы. Над реализацией проекта трудились тысячи рабочих, солдаты Петербургских гарнизонов, со времен Петра приглашенные искуснейшие ремесленные мастера из С-Петербурга, Тулы, Германии, Голландии, Австрии и других мест. Благодаря умелой организации строительных работ уже к 1740 году было завершено возведение стен и корпусов, постелена крыша. Когда начались отделочные работы в некоторых комнатах Елгавского дворца, туда же привезли, изготовленный в Рундале, алтарь дворцовой церкви, изначально предусмотренный для Рундальского дворца.
Однако судьба Бирону внезапно уготовила печальный поворот: произошло падение его с вершин российской и курляндской власти, так как осенью 1740 умерла царица Анна. На этом кончается его фаворитство и влияние при Русском Дворе. Для него это стало не только личной трагедией, но и политической катастрофой, поскольку он 10 лет играл ключевую роль главного советника для Анны Иоанновны в принятии всех государственных и не только, решений российской монархини. Для Бирона и его семьи последовала мучительная 22-х летняя опала и ссылка (сначала в Сибирь, затем под надзор Ярослвльского воеводы). Новая царица, Елизавета Петровна, помнила былые обиды в период его фаворитства при Анне, но отменила смертную казнь, к которой его сначала приговорили. Это было тяжелое испытание, для привыкшего к роскоши и власти, курляндского герцога, являвшегося олицетворением этой самой власти в России в 30-е годы 18 века. Лишь его оромная сила воли и поддержка верной жены Бенигны, разделившей с ним ссылку помогла ему выжить в суровых условиях деревенской глубинки северо-востока России (в Ярославле есть музейная экспозиция по Бирону) В этот период многие из Прибалтийских немцев разделили печальную участь Бирона, пройдя дорогами Пелыма и Березова. По печальной иронии судьбы эти дороги часто пересекались в прямом смысле и самым курьезным образом. Так на попутной развилке сибирского тракта встретились ехавшие под конвоем экипажи двух ссыльных курляндских вельмож и их семей - Бирона, и арестовывавшего его в ту злополучную ноябрскую ночь в Зимнем, маршала Б.Миниха…
В России тем временем (1740-1762) кардинальные перемены произошли не только на Олимпе государственной власти. В результате очередного дворцовго переворота в С-Петербурге (поддержанного гвардией) к власти с Елизаветой Петровной пришла прорусская группировка дворян, начался новый подьем национального самосознания. Походом на Берлин казачьих корпусов увенчана ратная слава русского оружия в Семилетней войне. За дочерью Великого Петра, находившейся в период бироновщины в негласной опале и жившей в условиях провинциальной России, прочно укрепилась репутация страстной поклонницы русских народных традиций, обычаев и… военской атрибутики (всем известны ее увлечения армейскими нарядами-униформой). Это и стало определяющим тогда фактором в политике вытеснения иностранцев, а немцев, в частности, из многих сфер власти при опоре на национальные кадры.
Среди прочих, нахлынувших на Бирона неудач, стоит отметить полное прекращение строительства его детищ - Елгавского и Рундальского дворцов, в особенности, факт отзыва из Митавы в С-Петербург с должности главного архитектора герцогства Ф.Б. Растрелли. Брошенные на произвол судьбы стройки, лишились не только большого числа стройматериалов, но были увезены в С-Петербург и многие уникальные предметы декора, в том числе скульптуры главного фасада.
Однако летом 1762 года вновь наметился неожиданно удачный виток в судьбе опального герцога. „Бабий век” был опять благосклонен к незаурядной личности эпохи. Екатерина Вторая, Цербстская княжна, немка по-национальности, покорила Российский трон. В трезвом расчете на его лояльность России, она не только окончательно помиловала Бирона, вернув из ссылки к себе в столицу С-Петербург, но и восстановила его в правах герцога, проведя перед тем огромную работу по дипломатической линии с Станиславом Понятовским – польским королем (сюзереном Курляндского герцогства) для того, чтобы успешно склонить польский Сейм в пользу Бирона. Постаревшему герцогу Екатерина разрешила вернуться в родную Митаву и достраивать дворцы, но с условием - уже не надеяться на казну Российского государства. Поэтому завершающий период строительства (1764-1772) растянулся. В общей сложности, стройка длилась около десяти лет.
Вернувшегося в Митаву Бирона с его незаконченным детищем – Елгавским дворцом, ждал еще один сюрприз судьбы: возвращение в Курляндию, близкого знакомого - также поседевшего за прошедшие годы его личного придворного архитектора Франческо Бартоломео Растрелли. Когда-то 25 лет назад он начинал при герцоге свою блистательную карьеру, а теперь под старость лет из-за капризов моды в придворной архитектуре (вкусы публики склонялись уже к классицизму) остался не у дел. Старый мастер, еще подростком, покинувший Италию в поисках лучшей доли в России вместе с отцом Карло, мечтал под конец жизни вернуться на родину. Екатерина, всемилостивейше позволила Растрелли эту поездку с небольшим условием: задержаться у Бирона в Митаве и помочь в заключительной стадии строительсва Елгавского дворца. За кадром истории остались эмоции этой неожиданной встречи двух некогда именитых персон, когда-то прямо причастных к воплощению в Курляндии великого архитектурного замысла 18 века, но незавершенного тогда по воле судьбы.
Расстрелли активно участвовал в надзоре над дворцовым строительством последнего этапа и находился в крае 1764–1767, попутно прикладывая руку над эскизами дворянских усадеб в Залениеках, Свете и других местах Елгавского района, которые уже после его смерти воплощены его замечательным учеником, продолжателем его таланта в собственной манере, датчаниным Северином Енсеном.
Здесь же в Митаве венцом жизненного творчества Растрелли стало создание проекта первого каменного православного собора в Елгаве. Он был реализован уже после его смерти. …Жемчужина православного зодчества, Симеона-Анненский собор является сегодня одной из 4 культурно-исторических визиток города, (летопись этого храма заслуживает особого экскурса). Растреллиевское наследие насквозь переплетено с историей города: в сквере у 3 основной школы по улице Узварас находится нелокализованная могила жены Растрелли - прихожанки бывшей здесь когда-то Реформаторской (униатской) церкви. Благодаря С-Петербургскому искусствоведу Константину Малиновскому старую дискуссию о месте, где похоронен великий зодчий русского барокко отныне можно считать закрытой. Он обнаружил заветную запись в блокноте С-Петербургского ученого Якова Штелина. Вопрос посещения Расстрелли родины, Италии невольно отошел на второй план, но теперь доподлинно известно, что иногда курсируя в поисках заработка между Митавой, Берлином и Петербургом, он большей частью времени оставался в Митаве, похоронив здесь жену, а умер в Санкт-Петербуге в 1771 году от разрыва сердца (в возрасте 71 года), обремененный все теми же житейскими заботами и в поисках хлеба насущного. Ему не хватало ни пенсии, ни заказов на уже вышедший из моды к тому времени стиль, с трудом удавалось содержать семью. Его патрон, герцог Бирон также уже не мог ему чем-то помочь. Он не успел сполна насладиться жизнью в своей резиденции. Великий курляндец скончался ровно через 3 недели (в возрасте восьмидесяти двух лет) после отпразднованного новоселья. Между тем, Латвии досталось в наследство уникальное архитектурное творение его мастера.
…После смерти Эрнста Иоганна Бирона, герцогство унаследовал его сын – Петр Бирон. Он не обладал такими хозяйственными и управленческими способностями, как его отец. Поэтому постоянно конфликтовал с высшим органом уравления в Курляндии, ландтагом и здешним дворянством. П.Бирон был более меценатом культуры, нежели толковым правителем. Он длительно путешествовал по Западной Европе, ее университетам, сокровищницам культуры (особенно галереям и музеям Италии), собрал приличную коллекцию предметов живописи и антиквариата. Он предчуствовал поглощение своего крохотного государства Великой Российской империей, поэтому активно скупал в Европе недвижимость. Саганский замок в Силезии (Польша), Братиборжицкий замок в Чехии, замок Фридрихсфельд под Берлином по сей день отчасти принадлежат многочисленным потомкам (всего их около 200) Биронов в Европе. Вполне логичным и добровольным было решение П.Бирона навсегда покинуть Курляндию в предпоследний год жизни Екатерины Великой, успев совершить с ней крупнейшую для своего времени сделку - продажу всех своих владений в Курляндии Российскойи империи за два с половиной миллиона рублей и передачу своего государствишка под ее корону. Для перевозки выплаченной Екатериной денежной компенсации и огромного багажа из содержимого Елгавского дворца (в том числе, с уникальной коллекцией живописи и др.) было организовано около 100 лошадиных упряжек. Курляндия, как составная часть территории Латвии, последней на более сотни лет вошла в состав Великой Российской империи. Точкой отсчета для Митавы, как столицы Курляндской губернии стал 1795 год.
Сразу за этим событием в истории Елгавы последовало прибытие сюда французского короля-изгнанника (Великой Французской революцией) и его пребывание с многочисленным двором Бурбонов в Елгавском дворце. Помпезная жизнь брата казненного правителя Франции и его семьи, здесь приходится на периоды 1798-1801 и 1804-1807. Богата на события во дворце была она у версальских беженцев, нашедших приют здесь по воле сына Екатерины Второй, нового императора Павла Первого.
Двор Людовика и он сам жил во дворце на широкую ногу. Русский монарх выплачивал ему приличное по тем временам жалование – 200 тысяч рублей в год. Постоянно устраивались званные обеды, пышные приемы, балы, салоны, оперы и прочее, как непременный атрибут французской придворной жизни 18 века. В историю Елгавы прочно вошло прибытие сюда генералиссимуса А.В. Суворова по дороге перед славным Переходом через Альпы - последнего победоносного сражения Русской Армии под его командованием. О чудачествах гения военного искусства России в Митаве также остались легенды.
Кульминацией уходящего века здесь стала масштабная, высокосветская свадьба между прибывшими сюда специально по этому поводу герцогом Ангулемским Людовиком Антуаном и юной племянницей короля, Марией Терезией. Характерной чертой этого свадебного пира стали белые лилии – символ королевской власти во Франции. Этих цветов было предостаточно летом 1799 года вблизи замка на реке Лиелупе. Именно ими были щедро украшены залы дворца в день бракосочетания, а таинство брака было освящено главным духовником семьи казненного революционерами брата Людовика 18 Людовика 16, аббатом Эджвортом де Фирмонтом, причащавшего последнего и его жену Антуанетту перед эшафотом…
Колебания и изменения политических настроений в России в отношении Наполеона у тогдашних царей Павла Первого и, свергнувшего его следом, Александра Первого (от обожания до ненависти) сказалось на судьбе „короля без родины” Ему опять долгие годы пришлось скитаться по монаршим дворам многих европейских стран. Лишь когда окончательно был разбит Наполеон был Людовик 18 взошел на французский престол.
Есть версия о знаменательном событии, произошедшем в Елгавском дворце в 1818 году, якобы русский император Александр Первый под сводами его парадного зала самолично и торжественно провозгласил в Курляндии отмену крепостного права (в одной из исключительно первых губерний Российской Империи в Прибалтике, задолго до его отмены по всей стране). Надо отметить, что текущий 19 век с его практическим мышлением и подьемом экономики не лучшим образом отразился на аутентичности внутреннего убранста (интерьеров) Елгавского дворца относительно исторического оригинала. Как архитектурная и художественная ценность, он уже полностью служил в качестве административно-хозяйсвенного учреждения, подвергаясь многочисленным перестройкам и ремонтам, без учета его растреллиевской эстетической составляющей, как культурно-архитектурного шедевра 18 века. В соответствии с этим использовались и его высокосветские аппартаменты. Между тем дворцовые легенды связывают постоянные пожары, возникавшие в разные эпохи, как правило в северном корпусе дворца в разные эпохи (в том числе и в наши дни), с игнорированием основной миссии Елгавского дворца – полного служения культуре, как бы предначертанной свыше…
Вплоть до развала Российской империи и кардинальных перемен в ней (Революции 1917 года и обретения Латвией государственной независимости в 1918 году), Елгавский дворец был резиденцией Курляндского губернатора, здесь же располагались губернские административные учреждения и квартиры чиновничества. После войны с Наполеоном 1812 года был период относительной стабильности (кроме революции 1905 года) в одной из самых западных губерний и государстве Российском в целом. Прибалтийские губернии России считались наиболее развитыми в экономическом отношении, с высокоразвитой индустрией и транспортной системой, унаследованной от немецкого порядка хозяйствования. Наиболее известные из производств льнопрядильня Хофа, пивной завод Кройца, клееночная фабрика Гребнера, книгоиздательство Штефенхагена и многие другие. Экономика Курляндской губернии, как одна из ведущих по всей России, непосредственно спобствовала выходу России к 1913 году в мировые лидеры по большенству экономических показателей.
Тяжелым испытанием для Елгавского дворца выдался 20 век. В период Гражданской войны в России и боев за суверенитет Латвии дворец был частично разрушен и разграблен мародерствовавшими солдатами авантюрного полковника царской армии Бермонта–Авалова, а во время Великой Отечественной войны в 1944 году дворец стал эпицентром кровавых сражений на подступах к Елгаве между войсками гитлеровской и советской армий. Немецкий коммендант обявил город крепостью перед нависшей угрозой операции „Курляндский котел”, а из окон дворца гитлеровцы вели прицельный огонь из пушек и крупнокалиберных пулеметов по наступавшим с стороны реки советским солдатам. Сталин лично контролировал операцию по освобождению Митавы от фашистов и был бзбешен неудачами на этом направлении. Сам город около 6 раз переходил из рук в руки. Трагедией стало полное разрушение (90%) исторической фахтверковой архитектуры Елгавы. Даже после войны в подземных коммуникациях дворца находили иссохшие скелеты гитлеровцев при полном боевом снаряжении и связкой гранат – свидетельство кровавых боев за город. Символичен факт, что в конце 40-ых годов на фоне разрушенной Елгавы всесоюзная киностудия снимала художественный фильм о Сталинградской битве…
Реставрация в конце 50-х начале 60-х годов 20 века, чудом уцелевшего, но сильно пострадавшего в результате боев за город Елгавского дворца, стало всенародным делом тогдашней Советской Латвии для продолжения в нем в первую очередь деятельности высшего учебного заведения. Во многом благодаря этому мы видим сегодня еще и уникальный памятник истории и архитектуры Латвии уже Европейского значения, сохраненный для потомков 21 века в своем общем оригинальном оформлении.
…Еще во времена Первой Латвийской Республики, после реставрации 1928-1933 годов, во дворце были размещена Сельскохозяйственная Камера Латвии, а в 1939 году по распоряжению тогдашнего президента страны, Карлиса Ульманиса (агронома по профессии) была основана Латвийская Сельскохозяйственная академия, которую разместили в здании Елгавского дворца. В нем она находится и по сей день (уже как университет).
Елгавское культурно-туристическое бюро «Митавас сувенирс»
Курляндия-XXI или претендентство Елгавы на улучшение туристического имиджа города, его международную привлекательность или культурный туризм в Елгаве - потенциал развития на базе богатейшего мультикультурного наследия бывшей Митавы (герцогской и губернской столицы в истории края…)
…В 2010 году исполняется 10 лет опыта, усилий и подвижничества в развитии инфраструктуры культурного туризма, вклада-содействия в привлекательность бывшей столицы герцогства Курляндского и одноименной губернии царской России,– Митавы,– как для местной латвийской, так и зарубежной аудитории иностранных туристов, в рамках масштабной международной проект-инициативы Елгавского Культурно-Туристического бюро «Митавас сувенирс» («Митавкий сувенир»). Цели и Задачи этого елгавского турпредприятия, оказывающего культурно-туристические услуги для гостей-туристов Земгальского региона и его столицы, улучшение имиджа города Елгавы, как мекки туристической индустрии Латвии на базе сохранившегося по сей день Культурно-Исторического наследия здешнего края, необходимого ресурс-фактора, наличие которого в данном случае, является предпосылкой для особого акцента на развитие именно культурного направления в сфере туризма – универсальной и многограннейшей отрасли экономики, по оценкам экспертов.
В Елгаве, не избалованной массовым наплывом и активным интересом широкой аудитории incoming-туристов в Латвии (по объективным причинам недавнего прошлого), в отличие от признанных Риги, Юрмалы, Сигулды и других более атрактивных мест в силу сложившихся стереотипов и привычек, на сегодняшний день усилиями малого турпредпринимательства, энтузиастов общественных организаций, в том числе приверженцев и популяризаторов Русской культуры в крае, краеведов исследующих балтонемецкую историю еще со времен Ливонского ордена, ломаются эти же стереотипы и клише, несмотря на кризис, меняется и мышление, переоценивается потенциал в плане постепенного создания среды и инфраструктуры дружественной, благоприятной, привлекательной как для международных туристов, так и для своей же латвийской аудитории путешественников и интересентов.
Добро пожаловать, laipni lūdzam, herzlich willkommen на новейший форум, призванный просвещать, заинтересовывать, привлекать, информационной поддержкой содействуя развитию и активизации международного культурно-туристического оборота в Земгале, узнаваемости и популярности ее столицы г. Елгавы далеко за пределами Латвии (в Европе, России и т.д.).
P.S.: Любой перенос виртуального интереса в реальную, практическую плоскость экскурсионно-познавательного плана в Елгаве будет всегда приветствоваться и по возможности удовлетворен на месте, по согласованию с тургруппой или индивидуально, в соответствии с экскурсионно-туристическим спросом и предложением услуг на рынке латвийского туризма.
С уважением,
директор Елгавского культурно-туристического бюро и координатор проекта
международного сотрудничества Евросоюз-Латвия-Россия
Юрий Олегович Петров,
Елгава (Митава), 2009
История возникновения первой православной церкви в нач. XVIII века в бывшем Курляндско-Земгальском герцогстве связана с русским императором Петром Великим и Северной войной за влияние в Прибалтике. Еще до овладения Ригой (1710) Петр I во время визита в Елгаву (Митаву) нашел союзника в войне со Швецией в лице местного герцога Курляндского, подкрепив сей союз браком своей племянницы Анны Иоанновны с сыном герцога принцем Фридрихом Вильгельмом. По брачному договору будущая герцогиня Курляндская оставалась в лоне православной веры среди протестантского (в основном латышского и немецкого) населения региона. В период герцогства Анны Иоанновны (1711-1730 г.г.) и была построена первоначально небольшая деревянная церковь в 1726 г. в честь ее небесных покровителей Святых праведных Симеона и Анны - первый православный храм в тогдашней Митаве (Елгаве).
Во 2-ой пол. XVIII в. свое имя в историю собора вписал великий придворный зодчий стиля барокко Фр. Б. Растрелли. Европейскую известность он уже снискал своими архитектурными шедеврами, как в России (Зимний дво-рец в Санкт-Петербурге, дворцовый ансамбль Петергофа и др.), так и Курляндии (Рундальский и Елгавский дворцы). Обветшавшая к тому времени церковь нуждалась в каменном обновлении. Конкурсный проект, предложенный в 1767 г. постаревшим мастером барокко в целях прибавки жалованья, был утвержден императрицей Екатериной II для по-стройки нового каменного храма, взамен устаревшего деревянного. Российская царица, вернув из ссылки герцога Курляндского Э. И. Бирона, получила от него гарантии к существованию и впредь православной церкви в протестантском государстве, и, более того, содействовала возведению нового храма. Его освятили в 1780 году.
История Симеона-Аннинского собора города Елгавы
После присоединения Курляндского герцогства к России в 1795 году возросло число православных в Митаве, а к концу XIX в. храм уже не вмещал всех желающих. Пожар в 1883 году и теснота помещения требовали новой перестройки и расширения здания. По проекту известного русского архитектора акад. Н. М. Чагина в 1892 году часть храма Расстреллиевского проекта снесли, а новый 5-купольный кафедральный собор построили на старом фундаменте, сохранив и алтарную часть. Сам царь Александр III выделил большую часть казенных денег и личные средства на реконструкцию собора. До II Мировой войны православный собор Свв. пр. Симеона и Анны являлся культурно-архитектурной гордостью Земгальской столицы.
История Симеона-Аннинского собора города Елгавы
Во II Мировой войне (1944) сгорел иконостас, пострадало внутреннее убранство собора, но фактом чуда явилось то, что стены, кровля и купола собора уцелели на фоне тотальных разрушений Елгавы и потери исторической застройки города (90% разрушений).
Трагическую судьбу умышленного разорения и разрушения собор пережил с потерей независимости Латвии в послевоенные годы. При Советской власти и гонениях на церковь (начиная с 50-ых годов) храм превратили в товарный склад, одно время в нем даже хранили химикаты. Последствия тогдашней запущенности выдающегося памятника российско-латвийской истории ощутимы и сегодня в его отсыревших насквозь стенах…
История Симеона-Аннинского собора города Елгавы
…В разные годы 2-ой пол. XX века (1957, 1969-74, 1983) власти города и КГБ готовили решение о сносе собора путем взрыва. Лишь Божья воля и активная гражданская позиция общественности всякий раз предотвращали это злодеяние.
…После обретения Латвийской Республикой независимости полуразрушенный храм в 1992 году возвращен православному приходу и почти сразу начаты реставрационные работы, причем, в сложных экономических условиях переходного периода в стране. Возрождение и восстановление этого храма осуществлено в период 1993-2000 г. г. силами прихода и многочисленных добродетелей. В сентябре 1999 г. православному собору Свв. пр. Симеона и Анны вручен навечно почетный флаг Евросоюза в рамках проходивших в Латвии Дней Европейского Культурного Наследия: «Европа Общее Наследие Церкви Латвии» за вклад в сохранение памятника истории и православной культуры, за образцовое восстановление одного из первых храмов из руин сразу после обретения независимости ЛР. К Рождеству 2000 г. изготовлен и установлен главный иконостас - великолепное творение ручной работы мастера из Кулдиги, восстановлены Царские врата и придел Алексия человека божия, заново оформлены алтарь и внутреннее убранство собора, отремонтировано приходское здание, благоустроена территория храмового комплекса. В феврале 2002 года храм обрел свой голос: 4 первых колокола были освящены и установлены на звоннице. В будущем предстоит повторное освящение всего собора.
История Симеона-Аннинского собора города Елгавы
Благотворительная кухня кормит многих нуждающихся елгавчан. Для заполнения молодежного досуга, с пользой себе и обществу создан молодежно-подростковый центр «Благовестник», успешно действующий уже несколько лет с благословения Митрополита Рижского и Всея Латвии, владыки Александра. При воскресной школе открыт класс обучения детей азам звонарного искусства. На добровольных началах одно время был организован и действовал кружок по изучению латышского языка с экскурсионной программой по культурно-историческому наследию Латвии.
Полуразрушенный собор в 1987 году
При храме, являющемся ныне крупнейшим очагом православия и русской культуры в Елгаве и регионе Земгале, активно развивается духовно-просветительская и благотворительная деятельность. Православный собор, как памятник культурно-исторического наследия Латвии посещаем туристами и гостями города. Для них одним из культурно-туристических бюро г. Елгавы, в рамках разработанной программы развития культурного туризма в регионе 2009-2012 добровольные гиды прихода проводят тематические экскурсии об истории Симеоно-Аннинского собора, традиции почитания православных икон (с обзором имеющихся в храме). Разработан маршрут по истории православия в крае с обзором храмов и монастыря.
История города начинается с седой древности. По мнению историков в 9 -10 веках это было небольшое поселение древних земгалов. В дошедших до нас письменных источниках говорится о существовании на берегу Лиелупе небольшого порта, территория которого служила местом обмена товаров.
Обзор истории Елгавы (Митавы)
С начала 13 века Прибалтика становится сферой интересов немецких рыцарей-крестоносцев. Захватив Земгале, рыцари Ливонского ордена в 1265 году на небольшом островке, омываемом водами реки Лиелупе и ее притоком Дриксой, начали строительство каменного замка, получившего впоследствие название Митавского. Под прикрытием его крепостных стен на левом берегу Лиелупе вырос город, также получивший название Митава. Город в обиходе имел два названия: немцы употребляли слово «МИТАУ- МИТАВА» (от заимствованного у древних земгалов слова mint –менять, чередовать), а местное население – «ЕЛГАВА» (jelgs, jelga – низкий, влажный, болотистый). По другой версии название Елгава произошло от ливского слова jelgab (город). В 20-ые годы 20 века за городом официально утвердилось название Елгава.
В годы Ливонской войны (1558 -1583) в результате распада Ливонского ордена, на западе и юго-западе Латвии Курземско-Земгальское (Курляндское) герцогство (1561-1795). Последний магистр ордена Готхард Кетлер стал первым курляндским герцогом, а Елгава – местом его резиденции. В 1573 году Елгава получила статус города и свой герб изображение головы оленя (позднее лося) на фоне малиново-красного щита.
Небывалый расцвет Курляндское герцогство переживало в годы правления герцога Якова (Екаба) в 1642 – 1682 годах. Причиной этому была активная экономическая политика герцога, которого называли герцогом-коммерсантом.
Его достижения разнообразны и значительны: строительство и экспорт лучших в Европе кораблей, основание Вентспилского порта, колониальные приобретения в Африке (часть Гамбии) и в Южной Америке (остров Тобаго), свой денежный знак в обороте – далдеры и гроши, развитие текстильных и металлообрабатывающих мануфактур, например крупный мануфактурный центр в Эмбурге. При герцоге Екабе Елгава быстро укреплялась, развивалась и благоустраивалась. Так появился здесь городской канал, связывающий Дриксу и реку Свете, первый водопровод из деревянных труб и многое другое. В окрестностях города добывали и обрабатывали медь, болотную руду, известняк, строили лесопилки.
Обзор истории Елгавы (Митавы)
В 18 веке усилилась борьба соседних государств (Польши, Швеции и России) за влияние в Прибалтике. Чтобы укрепить российское влияние в Курляндском герцогстве, русский царь Петр Первый выдал замуж свою племянницу Анну Иоанновну за курляндского герцога Фридриха Вильгельма. Несмотря на его внезапную смерть после свадьбы, овдовевшая герцогиня переезжает из Москвы в Митаву (Елгаву) и живет здесь в окружении курляндских немцев. При дворе Анны Иоанновны начал свою блистательную карьеру мелкий провинциальный дворянин Эрнест Иоанн Бирон, имевший по словам А.С. Пушкина „великий ум и великие таланты”. После восшествия Анны Иоанновныт на российский престол в 1730 году фаворит императрицы был приглашен в Петербург, быстро продвинулся до главного камергера царицы и стал фактическим правителем Российской империи. Решающее слово при русском дворе заимела немецкая партия дворян – выходцев из Митавы и Курляндии (эпоха бироновщины в русско-латвийской истории).
В 1737 году в Данциге скончался последний представитель династии Кетлеров герцог Фердинанд. При поддержке Анны Иоанновны новым правителем Курляндского герцогства был назначен Э.И. Бирон. Взамен старой династии Кетлеров установилась герцогская династия Биронов. Началась реализация амбициозных планов Э.И. Бирона – строительство в Елгаве своей дворцовой резиденции по лучшим архитектурным образцам Западной Европы того времени. Он приказал взорвать старый средневековый замок – резиденцию Кетлеров, а на ее месте начать строить новое, современное здание дворца. Елгавский дворец, выполненный по проекту гениального придворного архитектора Франческо Бартоломео Растрелли, и по сей день является главным украшением города.
Сын Э. И. Бирона Петр Бирон основал в Елгаве в 1775 году академическую гимназию ACADEMIA PETRINA, которая считается первым высшим учебным заведением на территории Латвии. Так как Петр Бирон, в отличие от своего великого отца не обладал ни властными амбициями, ни хозяйственным талантом, то 1795 году он отказался от трона, и Курляндское герцогство вошло в состав Российской империи. Елгава стала столицей Курляндской губернии, крупным промышленным и культурным центром. Здесь располагалось крупнейшее в Прибалтике издательство Стефенхагена, основанное еще в 1769 году. Оно сыграло важную роль в развитии латышского книгопечатания. В 1822 году вышла первая газета на латышском языке ”Латвиешу авизес”. В 1818 году в Елгаве открылся первый провинциальный музей, ставший родоначальником нынешнего городского музея. В том же году русский царь Александр I обьявил с балкона Елгавского дворца об отмене крепостного права в Курляндии. Строительство железной дороги между Ригой и Елгавой в 1868 году ускорило промышленное развитие города. Здесь были созданы первые машинизированные предприятия: льнопрядильня Хофа, клееночная фабрика Гребнера, металлообрабатывающий завод Крамера и другие.
Обзор истории Елгавы (Митавы)
Во 2-ой половине 19 века пробуждается национальное самосознание латышского народа. В горроде основано Елгавское Латышское общество (1880), председателем которого был и Янис Чаксте – будущий первый президент Латвийского государства. В 1895 году здесь проходил 4-ый Вселатвийский праздник песни, на котором впервые исполнили песню-молитву Карлиса Бауманиса ”Боже, благослови Латвию”, позже ставшую государственным гимном республики.
Тяжелым испытанием стали годы Первой мировой войны. В Латвии, в том числе и в Елгаве, создаются первые национальные воинские формирования – полки латышских стрелков. Рождественские бои в Тирельских болотах (1916-1917 показали всему миру героизм и выносливость латышских войнов, прорвавших фронт немецкой армии на подступах к Риге. В годы Первой мировой войны Елгава не раз горела, а ее архитектурные памятники разрушались.
Первая Латвийская Республика (1920-1940) открыла новую страницу в истории города. Елгава, как и прежде, оставалась крупным промышленным, культурным и образовательным центром. В городе проводились краевые сельскохозяйственные выставки и праздники урожая. В1939 году в Елгаве основали первое высшее учебное заведение для специалистов сельского хозяйства – Латвийскую Сельскохозяйственную академию (в настоящее время Латвийский Сельскохозяйственный университет). Город имел свой профессиональный театр, народную консерваторию и симфонический оркестр Екаба Мединя. Здесь действовали многие национально-культурные общества, в том числе и русское «Кружок», основанное эмигрировавшими белогвардейскими офицерами …
Катастрофическими оказались для Елгавы последствия Второй мировой войны. Из-за кровопролитных боев за город между гитлеровскими и советскими войсками в 1944 году были почти полностью разрушены многие архитектурные и исторические памятники, город потерял 90 % своей неповторимой по красоте довоенной, преимущественно фахтверковой (немецкой), застройки. В послевоенные годы и советский период времени город был построен практически заново.
После восстановления независимости Латвии (1991) и с ее вступлением в Европейский Союз (2004) Елгава постепенно возвращается к европейским культурным традициям, восстанавливаются многие памятники культуры, истории и архитектуры, развивается культурный туризм. Потенциал русского и балтонемецкого мультикультурного наследия (наряду с латышским, от триединой составляющей исторического имиджа былой Митавы…) активно используется в первом 10-летии XXI века историками-краеведами Елгавского Общества Русской Культуры „ВЕЧЕ”, туристическим бюро „Митавас Сувенирс” („Митавский Сувенир”) и другими интересентами для развития в современной Елгаве инфраструктуры сферы туризма, привлекательной и благоприятной культурной среды как для иностранных, так и местных гостей-туристов города и Земгальского региона в целом. Большинство здешних проектов и за разработанных за 10 лет программ предназначены в современных условиях для культурно-туристического сотрудничества по линии ЕвроСоюз-Латвия-Россия. Отсюда, к примеру, многие предложения ориентированы на русскоговорящую или немецкоговорящую аудиторию гостей-туристов в Латвии, на экскурсии с „Русским акцентом” или „Курляндским наречием”… Даже в эпоху кризиса елгавчане полны оптимизма и энергии, работая на созидание и импровизируя в духе творчества великого придворного зодчего XVIII века, гения стиля русского барокко, Ф.Б. Растрелли, чей непреходящий и заметный след оставлен потомкам как в России, так и в Латвии.
Эта башня видела Петра Великого. Oна – свидетель торжественной мессы в честь кайзера Германии Вильгельма II, прибывшего в только что взятую Митаву с целью инспекции своих войск во время Первой мировой войны. Свято-Троицкая башня – последний свидетель трагедии города во Второй мировой войне и людского варварства советского времени…
Массивное здание кирхи, с остроконечной, отдельно стоявшей башней-звонницей, служило не только духовным пристанищем для тех елгавчан, кому немецкий язык был родным. Во время войн, многократно прошедших по Елгаве, оно было надежным убежищем для женщин, детей и стариков. И по сей день башня церкви Св. Троицы – когда-то самого большого и красивого лютеранского храма города – является символом балто-немецкого прошлого довоенной поры.
Самая высокая в Земгале церковная башня (73 метра со шпилем) служила смотровой площадкой как в царское время (1795-1917), так и в годы Первой Латвийской Республики (1918-1940). В те времена за 15 сантимов в группе и за 40 сантимов по отдельности (данные немецкого путеводителя 30-х годов) любой горожанин или мог полюбоваться живописной панорамой города с уникальной деревянной застройкой тогдашней Митавы, равной которой по своеобразию не было тогда во всей Европе.
От рыцарей и герцога до Второй мировой войны
История основания церкви Святой Троицы уходит корнями в первую половину XVI века, в эпоху Реформации. Первое летописное упоминание о деревянной церквушке вне замка Ливонского ордена (предшественника нынешнего бароккального) относится к 1522 году. Именно на этом месте стоял первый христианский храм города, он же – старейший протестантский, включавший несколько построек.
Когда в 1627 году, от урагана сильно пострадало молельное здание, то из общего комплекса строений выстояла лишь башня-звонница. Что весьма символично. Башня твердо стоит и ныне, шагнув в XXI век. На месте же бывшего здания церкви сегодня находится студенческое общежитие советской постройки, принадлежащее Латвийскому Сельскохозяйственному университету.
Новая церковь для немецких колонистов строилась по приказу первого герцога Готхарда Кетлера рядом со старой, деревянной, в первые годы только что образовавшегося герцогства Курляндского (1561). Согласно плану герцога и его реформаторским убеждениям, им лично инициировалось строительство 70-ти христианских церквей повсеместно в Курляндии в 1574 году, в том числе и нового здания храма Св. Троицы в Митаве. Таким образом лютеранство в Курляндии постепенно становилось господствующей ветвью христианского вероисповедания.
Немецкая предусмотрительность и хозяйственность были свойственны историческому имиджу Митавы. На одном пятачке (ныне перекресток улиц Лиела и Академияс) некоторое время стояли рядом обветшавшая деревянная церквушка, позже рухнувшая, и новая добротная каменная. Строительство последней из-за нехватки средств растянулось почти на полстолетия и завершилось лишь к 1615 году, благодаря меценатству первой герцогини Курляндской Анны Мекленбуржской, супруги герцога Готхарда Кетлера.
Церковь Св. Троицы, выполненная в стиле ренессанс, стала в то время самым роскошным по архитектуре и интерьеру лютеранским храмом Митавы. История сохранила имена великих зодчих того времени: братьев Йохана и Тобиаса Хейнце, создавших и великолепный внутренний декор церкви. Современников поражала изящная резьба по дереву с многочисленными декоративными элементами и фигурками из библейских сюжетов, богатая церковная утварь. На башне имелись часы с ударным механизмом, своеобразный ноу-хау в этом регионе. В ту эпоху шефство над кирхой брали, как правило, герцогские жены, не жалевшие денег на высокое искусство украшения первого христианского храма Митавы..
Святотроицкая башня – символ былой Митавы
Первый алтарь, подаренный храму женой герцога Фридриха Померанской принцессой Елизаветой Магдалиной, был выполнен традициях маньеризма, характеризующегося особой изощрённостью форм, усложнённостью образов и вычурностью изображений.
Шведский король Густав Адольф, большой ценитель искусства, захватив Митаву в 1621 году, не устоял перед грехом и вывез алтарь целиком в виде трофея в Ригу. Предполагается, что в последствии он был переправлен в Швецию…
О вечном, глядя на башню
Башня Свято-Троицкой кирхи пережила войны и социальные катаклизмы. Интересна судьба ее самого большого колокола, отлитого из меди для особых торжеств в 1696-м году, здесь же, в Елгавских литейнях, при герцоге Фридрихе Казимире. Метр высотой, почти полтора в диаметре – творенье рук рижского мастера Готхарда Мейера.
В наше время фрагмент колокола, изуродованного войной, нашли студенты сельхозакадемии во время субботника, в 1989-м году, (он выставлен сегодня на обозрение во внутреннем дворике Елгавского дворца). Так как первое время новая церковь не имела звонницы, использовали отдельно стоявшую башню той самой первой, не сохранившейся деревянной церкви, и лишь к 1688-му году возвели низко-пирамидальную башню. Она видима сегодня в виде аскетичной 4-х гранной стеклянной пирамиды после реконструкции начала 2000-х годов, как повторное, но не очень привлекательное исторически решение Елгавской городской Думы, если визуально елгавчанам уже пршелся по душе знакомый вид шпиля-8-гранника классического домского типа с колокольней 2-й половины XIX начала XX веков. Именно к нему они уже привыкли, глядя на многочисленные немецкие ретро-открытки, старые фотографии, изображения и гравюры к частым публикациям современья по теме исторической судьбы Святотроицкой башни, которую в окончательном (излюбленном ныне) варианте удлинили и оштукатурили еще в 1862 году. Видимо из-за экономии средств власти города Елгавы в современных условиях выбора отдали предпочтение наиболее дешевому и простому проекту, который видим на 2008 год, проигнорировав балто-немецкое культурно-историческое наследие последней, наиболее значимой, так называемой в народе, немецкой эпохи в бывшей Курляндии в составе Российской империи…
По всей вероятности, именно неповторимый звон этого колокола чествовал молодого русского царя-реформатора Петра Первого, который вместе со своим Великоцарским посольством прибыл в Митаву в 1697 году. Как известно, русский царь Петр Алексеевич обрел здесь союзника в лице Курляндского герцога Фридриха Казимира в грядущей войне со Швецией и предложил ему брачный союз своей племянницы Анны Иоанновны с его сыном Фридрихом Вильгельмом.
Кирху и старинное кладбище при ней запомнило не одно поколение митавцев, такой заметной она оставалась на протяжении почти четырёх веков (с XVI по XX ).
Святотроицкая башня – символ былой Митавы
После репатриации немецкого населения города и округи в 1939 году перестала существовать и немецкая община церкви Св.Троицы. Храм передали местному лютеранскому латышскому приходу, а службы в нем продолжились вплоть до трагических событий 1944-го года. Тогда в июле-августе в ходе жесточайших боев за город между гитлеровской и советской армиями башня стала точкой корректировки огня. От налетов авиации и попадания авиабомбы в центр строения церкви и храм (выстояли лишь боковые стены), и башня (та же участь, но выстоял корпус со стенами почти 2-х метровой толщины) тотально пострадали.
Напомним, что во Второй мировой войне в период боев за освобождение Елгавы от фашистов пострадало 90% исторической застройки города.Как архитектурный памятник и яркий образец сакрального искусства храм ещё можно было восстановить, но в первые послевоенные годы елгавский горисполком принял иное решение – в духе советского времени – снести.
Пожилые елгавчане хранят в памяти драматическое свидетельство разрушения старой застройки Елгавы после 1945 года: во время когда рабочие по приказу властей бульдозерами начали сносить уцелевшие красивые старинные ворота церкви из кирпичной кладки, местная учительница истории Мария Акермане, очевидица событий и, возможно, бывшая прихожанка храма, потрясенная варварством, слезно просила рабочих оставить хотя бы ворота. Их снесли, затем снова подняли и на время поставили на место, но в конце концов под влиянием атеистически и антинемецки настроенного начальства, опять снесли …
Древняя башня встречает каждого при вьезде и выезде из Елгавы уже на протяжении более трех столетий. Массивная, несломленная, она – горький упрек нынешнему поколению города. Конечно, зуб времени сказывается на сегодняшнем состоянии одной из главных достопримечательностей Елгавы. Башню надо срочно спасать. Сакральное искусство часто окутано тайнами. Одна из них указывает на стопроцентную пропорциональность конструкции башни Святой Троицы в Елгаве башне церкви Св. Петра в Риге, восстановленной сразу после войны.
Хроника инициатив
Башня бывшей церкви Св. Троицы на сегодняшний день — предмет особой гордости горожан, как один из редких символов старой Митавы, до сих пор не востановленный архитектурный шедевр, часть культурно-исторического наследия города. Из всего комплекса храма более-менее цельным фрагментом сохранилась только эта башня – бывшая звонница.
С 90-х годов вопрос о ее сохранности оставался непроходимой головной болью Елгавского самоуправления. В начале 2000-го года памятник архитектуры государственного значения решением думы был передан на приватизацию частной фирме. Слава Богу, из этого ничего не вышло, но время на восстановление было потеряно.
Уместно вспомнить, что на волне Атмоды, с 1994 года, одновременно с началом реставрации православного Собора свв. Цимеона и Анны, жители города Елгавы начали активную кампанию по сбору средств на восстановление былого символа Митавы, но денег не хватило. Были и далекие от реалий сегодняшнего дня идеи прямой передачи этого памятника елгавской истории германской евангелической лютеранской церкви… Елгавчанам особенно помнится акция под девизом «Мы — башне», когда от проведения культурных мероприятий, молодёжных дискотек и концертов начался сбор средств на это благое дело. В городской научной библиотеке только за период с 1994-го по 2003-й годы насчитывается около 50-ти публикаций о башне церкви Святой Троицы.
Вскоре лед тронулся, и дело сдвинулось с мёртвой точки. Расторгнув заключённый договор с первой подвизавшейся в то время фирмой, не сумевшей привести башню в приличный для города вид, городская дума самостоятельно взялась судьбу башни, передав ее Управлению городской недвижимостью. Группа архитекторов под началом Артура Лапиньша, в сотрудничестве со строительным управлением Елгавской думы, в 2003 году разработала проект восстановления крыши и карниза, а также монтажа определенного по этажам числа перекрытий внутри бывшей Святотроицкой башни.
Эта работа была проведена зимой 2004-2005-го годов, когда наконец был выстроен карниз и установлена стеклянная крыша пирамидальной формы. Надо отдать должное работникам ООО «PVZ-KONSTRUKCIJAS». Эта фирма прошла конкурсный отбор, и хорошо себя зарекомендовала: с ней город связывает надежды и на дальнейшее возрождение башни.
Святотроицкая башня – символ былой Митавы
Проект предусматривает многофункциональное использование здания, прежде всего для современных нужд города, видение которых пока, увы, лишь в прерогативе городского самоуправления, а не общественности. Первый этаж займёт администрация башни, на втором разместятся представительские бюро бизнес кругов, на третьем будет находиться выставочный зал, ориентировочно на четвёртом или пятом разместится экспозиция Елгавского Исторического и Художественного музея им. Г.Элиаса, шестой будет отведён для технических служб, а на самом верхнем, седьмом предусмотрено обустройство кафе под стеклянной крышей и смотровая площадка. На сегодняшний день это лишь проектное видение будущего преображения башни, ожидающих финансирования со стороны Европейских Структурных Фондов, властей города.
Пока данный план функционирования башни вырисовывается в общих чертах, по-этому нет ясности в финансировании последующих работ по внутреннему устройству и отделке помещений в башне. Удастся ли Елгавскому самоуправлению привлечь денежные средства для продолжения реконструкции башни из Структурных Фондов Евросоюза, покажет ближайшее время и следующий 2009 год. Ясно одно, что уже сейчас будет апеллировать к елгавской Думе и добиваться помещения в башне для своих культурных нужд новосозданное в 2008 году на базе Вечерней школы интеллигентскими кругами (из преподавателей немецкого языка, переводчиков, школьников и студентов экскурсоводов, культурологов, историков и краеведов…) елгавское Общество Немецкой культуры, одной из целей которого стало сохранение, исследование и популяризация немецкого культурно-исторического наследия бывшей Митавы.
Надо отметить, что за ходом восстановления башни внимательно следят культурно-общественные круги Германии. Это несколько балто-немецких обществ (землячеств), обьединяющих на этно-культурно-исторической основе выходцев из Прибалтики, в том числе выходцев из нашего города и Земгальского региона. Среди них есть представители старинных дворянских и бюргерских династий (Бэры, Хааны, Мантойфели, Кайзерлинги, Клопманы Медемы и многие другие), известных в истории Латвии еще со времен рыцарства, как например, председатель Гамбургского землячества доктор Гуннар фон Шлиппе, председатель Курляндского Рыцарства доктор Отто фон Гроттхус, член правления Балто-Немецких землячеств Германии доктор Экхарт Неандер и другие представители немецкой интеллигенции.
В сотрудничестве с ними местными краеведами и общественниками разработан проект создания МУЗЕЯ ИСТОРИИ КУРЛЯНДСКИХ НЕМЦЕВ. Он предусматривает предоставление одного из помещений в башне для этой цели Обществу Немецкой культуры Елгавы.
Было бы не совсем корректно со стороны Елгавского самоуправления проигнорировать чаяния потомков балто-немецкого населения города Елгавы довоенной поры относительно своего исторического символа, хотя и бывшего… Возможно, со временем, после завершения обустройства башни, удастся найти общий язык и заинтересовать Елгавскую Думу относительно выделения в башне помещения, если не для музея, то хотя бы для организации немецкого культурного центра по типу DOMUS RIGENSIS, как это сделано в доме-музее Менцендорфа в Риге.
Башня бывшей Свято-Троицкой церкви является составной частью уникального мультикультурного наследия, которым Латвия по праву гордится, будучи полноправным членом Евросоюза, а немецкие путешественники, как известно, составляют основной контингент международного туризма в Латвии в целом и в Елгаве, в частности.
История Елгавы и края неразрывно связана с прибалтийскими немцами, внесшими весомый вклад в культурный и хозяйственный потенциал Земгальского региона. Увековечение их памяти через восстанавливаемую башню – суть этой культурной инициативы.
За прошедшие годы была получена и моральная поддержка концепции проекта музея со стороны посольства Германии в Латвии от лица бывших послов, г-на Экарта Геролда и г-на Шуппиуса. …В связи с начавшимися в Елгаве восстановительными работами в башне, проект временно приостановлен. Между тем надо отметить, что такого типа музей потомками прибалтийских немцев уже создан в городе Люнебурге.
14 ноября 2003 года в Елгаве был торжественно открыт памятник Первому президенту Латвийской Республики Янису Чаксте (напротив здания Святотроицкой башни, что тоже весьма символично. Ведь первый президент (1918-1927) независимого Латвийского государства был в памяти народной (единственным из остальных) истинным демократом, поборником межнациональной толлерантности и согласия в латвийском обществе еще 20-ых годов, ратовавшим за мультикультурное развитие и процветание своей страны.
На 2009 год благоустроена территория вокруг памятника Я.Чаксте, а стены башни над ним покрылись строительными стелажами и защитной сеткой. Наступает черед былого символа балтийских немцев: долгожданная и масшабная реконструкция-восстановление Святотроицкой башни для культурно-туристических нужд в условиях современья и при содействии ЕВРОПЕЙСКИХ ФОНДОВ реконструкции и развития городской инфраструктуры…
В облике города – приятные перемены и надежда на то, что лучше поздно, чем никогда.
Дворец по прежнему приоткрывает свои сокровенные тайны людям, радеющим за сохранение культурно-исторического наследия Елгавы. По словам старейших работников ЛСХУ, исторических сенсаций, находок и открытий во дворце хватит не на одно поколение елгавчан. Богат этим был и 2003 год.
Vivat реставраторам!
На сей раз речь пойдет не о тонкостях ремесла реставраторов старинных зданий, а о чем то более неожиданном, что привносит в их труд изрядную долю адреналина и приключений. Они, мастера своего дела, соприкосаются в процессе работы с прошлым. От их золотых рук оживает история, иногда окутанная тайной…
В 2003 году мастеровые стройфирмы "FASADES PORTĀLS" стали причастны здесь к необычному открытию. Во время ремонта дворовой части фасада дворца один из каменщиков был прилично шокирован, когда выбирая из стены старый, раскрошившийся кирпич, обнаружил небольшую нишу, а в ней человеческий череп. Ниша открылась под козырьком крыши на высоте примерно 13-14 метров от земли. Оказалось, череп взрослого человека, лет 40-ка, бедного сословия пролежал в стене с момента первого этапа возведения дворца для герцога Э.И. Бирона 1738-1740, когда и был замурован растреллиевскими мастеровыми. На сегодня выдвинуты две версии нахождения в стенах дворца страшной и вместе с тем уникальной находки: одна из них связана со строительными суевериями того времени и допускает изьятие черепа из имевшегося кладбища на территории старого Орденского замка и помещение его в особую нишу строителями т.н. нового дворца. Строения старого замка в большинстве своем взрывались по приказу Растрелли, чтобы расчистить место для новой резиденции герцога Э. И. Бирона - помпезного барокального дворца (который стоит ныне). Вторая версия предполагает историческую шутку растреллиевских строителей для потомков. Так или иначе, со слов куратора всех археологических изысканий в Елгавском крае опытного археолога Гунтиса Земитиса, взявшего череп на антропологическую экспертизу в Ригу, здесь много неясного (с прошлого лета находку изучали ученые Института истории). Есть и другие мнения, что ниш "с историческими сюрпризами" со времени строительства в стенах дворца несколько. Хватило пищи и для студенческих кривотолков, ведь ниша с жутким содержимым находилась над кафедрой математики, в смежной стене между кабинетом и аудиторией!…)
С марта уникальную находку, после экспертизы, уже могут обозреть все желающие. Череп выставлен в экспозиции дворцового музея, в специальной застекленной витрине, среди археологических находок последнего времени. (возможно стоило бы поразмыслить над идеей: с позволения руководства ЛСХУ, сам экспонат и его размещение в дворцовом музее освятить священиком одной из трех традиционных христианских конфессий, согласно обряду в данном случае прим автора). Кстати, место находки на фасаде уже отмечено табличкой с бронзовым ангелом в лавровом венке…
Мал грош, да дорог
…Достойна внимания еще одна находка 2003 года. После обнаружения замурованного в стену фасада черепа средневекового митавца, новое археологическое открытие не заставило себя долго ждать. Буквально через пару недель, последовала новая находка - редкая монета 16 века.
Марис Бинде, один из местных краеведов-энтузиастов, сотрудничающих на общественных началах с музеем истории елгавского дворца, проводил первые дополнтельные исследования исторических тайн бывшей резиденции курляндского герцога Э.И. Бирона. Обследовалась ремонтная траншея со свежевыбранным грунтом в районе хозяйственной части ЛСХУ, здесь находится богатейший культурный слой земли (до 3 метров), идиально подходящий для поисков. Удача пришла уже с первых попыток, когда металоискатель Мариса на глубине 1 метра обнаружил серебряный польский грош, неизвестного пока номинала, с отчетливо сохранившимся профилем лицевой части Польского короля Сигизмунда III и гравировкой на латинском языке. Найденая серебряная монета (вместе с менее значимыми находками, как латвийский сантим 1926 года и предположительно фирменная бирка ремесленника) переданы директриссе музея истории дворца Гинте Лините для дальнейших экспертиз.
Отрытый серебряный грош, обнаруженный череп средневекового жителя, как и другие ценные археологические находки теперь пополнили новую экспозицию музея, вобравшую в себя все наиболее интересные экспонаты, найденные в недрах дворца и прилегающей островной территории со времени обретения независимости Латвии в 1991 году.